30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, ангарчанка Нина ПРУСОВА в очередной раз откроет Книгу памяти. Во втором томе одна за другой фамилии ВОТЯКОВЫХ.

«Шпионов» из села вывозили грузовиками
- Это Семён Ильич - мой родной дед по отцу, Михаил Владимирович - дед по матери, мой отец - Александр Семёнович, его брат Петр Семёнович, - читает она имена близких родственников. А если перечислять двоюродных братьев, человек 16 по обеим родственным ветвям пострадали по надуманным политическим мотивам. Статья УК РСФСР одна на всех - 58-я, контрреволюционная деятельность.
В селе Шаманово Братского района - 80 дворов. Почитай, в каждом проживал «шпион иностранных разведок или диверсант». 80 мужиков увезли в Иркутск на дознание. Вернулись из них немногие, да и то через 10 лет.
- Недавно в разговоре одна женщина заметила: «Невиновных не сажали. Видать, был у них грех перед советской властью». Меня это за живое задело. Какой мог быть грех у деда Семёна Вотякова? Красный партизан, за Советы воевал. Белые на село налетели, его разыскивали. Мою бабку и мать односельчане укрыли, в обиду не дали.
После Гражданской дед работал ветеринаром-техником. Был уважаемым человеком в районе. Выезжал лечить домашний скот, вёл среди крестьян просветительскую работу, обучал, как уберечь домашних животных от заболеваний, делал прививки. Удобный человек для оговоров: везде ездит, со многими встречается. Он понимал, что ходит по волоску, так и говорил: «Меня скоро посадят. Просто так, ни за что. Сейчас время такое».
Сами односельчане могли показать друг на друга. Бывало и по принуждению: ты не сообщишь на соседа «куда надо», тебя посадят.
Кто ж его знает, по чьему навету начались аресты в нашей семье? Думали по-разному. Приезжал ревизор из района, проверял отчётность в колхозе, где отец был счетоводом. Нарушений не нашлось, но после его отъезда начались аресты. Грузовиками увозили в Иркутск «врагов народа».
Отца арестовали 28 февраля 1937 года. Вместе с другими «шпионами» из коренных сибирских семей ВОТЯКОВЫХ, КОЧНЕВЫХ, ПРОТАСОВЫХ.
Мне четыре года было, я бежала за папкой до сельсовета, он забрался в кузов, сел спиной к борту. Звала его, но он не обернулся - не хотел, чтобы дочка увидела его слёзы.
С жены осуждённого особый спрос
Жена Александра Вотякова осталась с престарелой матерью и тремя детьми мал мала меньше.
- Маму мы дома не видели. Она уходила на работу, когда мы ещё спали, и возвращалась, когда уже спали. С весны до осени в колхозе на полевых работах, зимой вывозили урожай в конных колоннах. Она награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Настоящая сибирячка - сильная, гордая.
Однажды во время войны приехал в село уполномоченный, всех колхозников по одному вызывали в сельсовет подписывать документ, какую часть от своих доходов они отдают для фронта, для победы. Мать сначала попросила не брать с неё много - она одна содержит четырёх членов семьи. Приезжий сказал ей выйти в коридор, через приоткрытую дверь она услышала разговор. Уполномоченный согласился сделать скидку, а председатель колхоза возразил: «Пусть платит, она жена врага народа». Мать зашла в кабинет, молча подписала бумаги и ушла, не стала умолять и унижаться.
Подлое время
Александр Вотяков и его брат Пётр по10 лет провели в лагерях, оба вернулись домой. О пережитом рассказывали неохотно.
Вотяковым Семёну Ильичу, Антону Гавриловичу, Николаю Михайловичу, Петру Васильевичу не суждено было вернуться. Их расстреляли в Пивоварихе в один день - 11 января 1938 года.
- Возможно, они стояли рядышком и мёртвыми упали в один ров. - Нина Александровна вытирает слёзы. - Мы с сестрой и братом ездили в Пивовариху. Тяжко там находиться. Земля кровью пропитана. Рвы-накопители по 30 метров длиной заполняли доверху расстрелянными людьми, присыпали землёй на 30-40 сантиметров. Там мы разговорились с местной жительницей, которая ребёнком жила в Пивоварихе неподалёку от места расстрелов. Она рассказывала, что залпы были слышны каждую ночь.
Всех Вотяковых реабилитировали в 1957-58 годах. Государство признало, что не было за ними вины. Аресты, расстрелы, годы, проведённые в лагерях, - ни за что, просто время было подлое.
Ирина БРИТОВА