- Давненько вы к нам не заходили! - директор Ангарского филиала  благотворительного фонда  «Оберег»  Елена  ШЕВЦОВА  встречает меня всё той же  открытой улыбкой,   что  и два года назад.  Локация, случайно  выбранная  для  начала  беседы,  также  неизменна  - коридор  трёхэтажного здания  в недрах Майска у железной  дороги.  За  два  года  без  визитов мне  даже  немного  стыдно.   В последний  раз мы были здесь, когда  филиал   фонда   только  открыл  свои двери для людей, которых  нигде не ждут.

Первый в регионе
В  2016  году  Владимир  ПУТИН  впервые предметно  заговорил   о  необходимости  по- явления   здоровой   конкуренции    на   рынке    социальных услуг. В  2017-м  «Оберег» стал первым НКО  в регионе,  заслужившим  право  конкурировать с государством в этом секторе. На  дворе  2019-й,  но  «Оберег» до сих пор остаётся единственной в области негосударственной  организацией, способной оказывать социальные услуги в условиях стационара.
- Это закономерно, - рассказывает Елена. - Чтобы попасть в реестр поставщиков соцуслуг, необходимо    соответствовать  высоким   требованиям.  После нас  по  всей  области  ещё  3-4
НКО   получили   возможность выйти на рынок.  И каждый  из них оказывает помощь на дому. Не   нужно   быть   экспертом, чтобы понять,  насколько проще  организовать   работу  выездной   службы.  Их  подопечные не находятся  на содержании.   Выездные   «нкошники» не  платят  за  коммуналку,  не ждут проверок надзорных.  органов.  Стационар - это головная боль иного порядка.
Пока мы говорим с Еленой, я примечаю,   что  облик   фонда всё-таки  претерпел  некоторые  изменения. На  некогда  голой штукатурке   сегодня   пестреет целая картинная галерея. Но о картинах чуть позже.

На НКО миллионов не заработаешь
В двух словах о том, как «Оберег»     работает      на      рынке соцуслуг. В 2017 году в его стенах нашли себе приют 183 нуждающихся.  В 2018-м  через  ангарский  филиал   прошли   уже 204  человека   (общественники признаются, что это их максимум). Еда, стирка, уборка, оклад
персонала - всё «затарифено». В конце   каждого  месяца   отчёты попадают  в  Министерство соцразвития, которое  после  тщательных   проверок   возмещает НКО все затраты. Почему государству только на пользу такая конкуренция, Елена  объясняет  на собственном примере. Когда она   была   директором   государственного  центра  социальной   адаптации,  ежемесячное содержание  одного горемычного обходилось бюджету в 22 тысячи рублей. Тот же самый  перечень  услуг,  предоставляемых
«Оберегом»,    складывается    в итоговые 16,5 тысячи.
У кого-то  может  закрасться подозрение,  что  экономия  в затратах означает экономию на людях, но это не так.
- Подопечные получают уход как  минимум   не  хуже,  чем  в стенах государственного центра, - развеивает  сомнения директор  ангарского   филиала.   - НКО создаёт экономию за счёт своей  мобильности. К  примеру,  мы  можем  искать  поставщиков  и  подрядчиков напрямую. В этом отношении бюрократическая   машина   до  сих пор работает  неповоротливо и
заставляет  бюджетные организации увеличивать затраты.
В то же время комбинаторов, разглядевших  в НКО  возможность  для сколачивания быстрых  капиталов,  Елена   сразу огорчает:
- Все, кто пытается попасть в реестр  только  для того,  чтобы заработать,  обречены  на  провал.  На  стационарных услугах не заработаешь  точно  - слишком  велики  расходы.  Вот  мы мечтаем,  чтобы  наше  здание
1967  года  постройки впервые откапиталили - иначе промерзаем. Но денег на это, конечно, нет. Надеемся  хоть постепенно ремонтироваться.  Попросили в   министерстве,  чтобы   увеличили   субсидию.   Вроде  пообещали заложить средства.

Больше больных и осуждённых
Перемен  в жизни  «Оберега» оказалось  гораздо больше,  чем мне бросилось в глаза. И перемены не вызывают оптимизма. Елена   загибает  пальцы:   увеличилось  число  подопечных  с онкологией. Сегодня  в филиале коротают  дни  двое бездомных с 4-й стадией. Один из них вот-вот   уйдёт.  Буквально   на днях для человека удалось найти место в ангарском  хосписе.
Стало больше  постояльцев с туберкулёзом   и  ВИЧ-инфекцией - как правило,  это парни средних  лет. Со всеми  пожитками  на  пороге  фонда  оказывается всё больше женщин, которых  посчитали   ненужными их дети, внуки или сожители.
- В последнее время у нас активизировалось      взаимодействие с другими НКО, особенно  иркутскими, которые  работают с лицами,  отбывшими наказание, - говорит Елена. - Тех, кто вышел,  всеми силами  стараются социализировать. Некоторые из них попадают к нам. Почитаешь их статьи  и характеристики,  волосы  на  голове  дыбом встают. Сейчас ждём ещё одного. На его совести  изнасилования и убийство, за решёткой  из карцера  не вылезал. А у нас одни девушки работают - из муж- чин   только   Паша   на   вахте. Страшно.  Но мы не судьи и будем пытаться налаживать  с ним контакт.  Я бы могла отказаться  и не брать его на поруки,  но по моему внутреннему  убеждению должна  его принять.  Иначе  он может пойти на улицу и натворить дел. Не хочу сглазить, но за всё  время,  что  работает  центр адаптации, у нас не было ни одного ЧП. Как показывает  опыт, бывшие  заключённые настолько  измолочены судьбой,  что  в сорок больше похожи на стариков.  Взглянешь  в паспорт  и не веришь,  что  этот  молодой  парень  на  фотографии и измождённый  жизнью  дед перед  тобой - один и тот же человек.

Жил-был художник один

А теперь вернёмся к той картинной галерее, которая  с некоторых   пор   украшает  все этажи  и помещения  ангарского  приюта.   Мы   познакомились с её автором - Анатолием Анатольевичем    НЕСТЕРОВЫМ. Анатолий Анатольевич-  художник-самоучка, который к тому же пишет замечательные    стихи    (увесистый красный  блокнот, испестрённый  размашистым  почерком,  поэт  от чистого  сердца  подарил  Елене  Шевцовой). Говорят,  наш герой даже  знал Валентина РАСПУТИНА.
К  сожалению, историю  попадания  художника  Нестерова  в «Оберег» можно  назвать  типичной  для творческих  людей. После того как поэтессу и жену Анатолия Анатольевича  забрал
рак,  мужчина  не  смог  придумать ничего лучше, чем искать утешение на дне стакана.
В  стенах  «Оберега»  художник  вновь ожил и взял в руки кисти. Кисти - какие нашлись.  Вместо  холстов  - куски  ДВП, вместо   палитры   -   эмалевая  краска из подсобки.
- Мне  нравится   передавать дыхание природы,  потому какона  первозданна, -  изливает душу  журналисту   Анатолий Анатольевич.  - В этом  плане мне  близко  творчество  французских   импрессионистов   и ЛЕВИТАНА.  Но  разве  эмалевая  краска  передаст  те оттенки, которыми  полон окружащий   мир?   Это   спекуляция цветами.  Вот масляная  краска
- это живое существо.  То другое дело.
Чтобы  Анатолий   Анатольевич мог в полной мере погрузиться  в живопись, благотворительный     фонд    «Оберег» принимает кисти, краски и бумагу  по  адресу:  микрорайон Майск,   переулок  Автоматики, 11. Телефон: 60-71-12.

НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ

У нас играют свадьбы

За те два года, что мы не были в «Обереге», у сотрудников  фонда  накопилось немало  историй.
-  Например, мы   оживили  женщину, - вновь  улыбка  появилась  на лице  Елены.  - Конечно,  оживили  документально.  Она  была  признана умершей родными  детьми. На это у нас как раз два года и ушло. А ещё   к   нам   китаец   пришёл.  Впервые  он  приехал  в  страну ещё в 80-х с первыми  бригадами. Здесь женился, завёл двоих детей,  а потом  по делам  уехал на  родину.  Обратно  в Россию он  смог  попасть  только  через несколько лет и нелегально. За это время семья перекочевала  в
Иваново. Он пытался  здесь заработать - его кидали  на деньги. Он жил в теплицах,  сломал ногу и в конце концов очутился у нас. Мы его подлечили,  через соцсети отыскали  супругу. Каким-то   немыслимым  образом нашли   в  Шелехове   давным-  давно  выданный  ему  вид  на жительство.  По  этой  бумажке мои  специалисты  умудрились купить ему билет на поезд. Недавно звонит  счастливый  - собираются   вместе   с  женой   к дочери в Израиль.
Другой  пример,   увы,  не  завершился   хеппи-эндом.  Оказавшегося  в фонде  гражданина Узбекистана    сестра-близнец, проживающая в Новосибирске, искала 18 лет. Когда дело подо- шло уже к покупке билетов, сестра    побоялась     отправлять  деньги  волонтёрам  и  перевела их  напрямую   брату.  Внезапно  разбогатевший    родственник сорвался  и  «ушёл  в  бутылку». Его нашли  ночью под уличной скамейкой.  Тело  перевезли   в Новосибирск, где  похоронили по мусульманским обычаям.
И  всё-таки  мы не хотим  завершать  рассказ  об  «Обереге» на  минорной ноте.  Тем  более что, вопреки  всем тяготам,  добрых   человеческих    историй  невообразимо больше.
- Мы же две свадьбы сыграли, представляете?!    -  не   устаёт удивлять  Елена.  - Одна  между клиентом  и санитарочкой. Мы сами в шоке.  А другая - между подопечными. Это  вообще  се- риал.   Они   познакомились   в «Обереге». Он без ног, она потеряла  зрение.   Несмотря   ни  на что, они нашли друг в друге родственные  души  и поженились.
Потом мужу пришло  направление в один из лучших интернатов  - в  посёлке   Усть-Ордынском. Жена осталась у нас, и мы добились  того, чтобы ей сделали операцию на глазах. Когда к ней  вернулось  зрение,  первое, что  попросила  женщина,  это фотографию  супруга.  Наверное, переживала, что ожидания  не  совпадут  с  реальностью.   В итоге  она  осталась  очень  до- вольна.   Сегодня   молодожёны  живут-поживают  в  одном   из лучших интернатов  области.  И такие чудеса у нас бывают!

Дмитрий ДЯГИЛЕВ