Звонкую, как удар чеканочного молотка, фамилию СЛИВКА знают во всём кузнечном сообществе России. В Ангарске с именем этой династии мастеров связано сразу несколько символов города: кованое ограждение вдоль аллеи на улице Ленина, а ещё скамейки и узнаваемые фонари на площади.

Свою первую кузницу Виктор Алексеевич СЛИВКА создал в 90-е годы на Дальнем Востоке, и с тех пор пошло. В последнее время Виктор Алексеевич отошёл от больших заказов и работает в мастерской всё больше для себя, для души. Эстафетный молот продолжателя династии у отца перехватил Павел СЛИВКА. Сегодня Павел, кроме всего прочего, является и председателем Иркутского отделения Всероссийской гильдии кузнецов. Чтобы познакомиться с Павлом поближе, мы приехали в их семейную кузницу в Майске.
В сентябре историческое ограждение будет восстановлено
- Горн сегодня вынужденно отдыхает. - Павел проводит журналистам небольшую экскурсию по территории мастерской: - А это пневматический молот, один из самых маленьких, которые производились в советское время. В старину его роль брал на себя самый крепкий парень на деревне.
По периметру кузницы, в которой, помимо Виктора Алексеевича и Павла, трудится ещё несколько подмастерьев, мы заприметили целые гирлянды из фигурных работ - от светильников и подсвечников до уличных ограждений.
- Здесь есть экземпляры, которым более 20 лет, - объясняет Павел. - Многое сюда привезли из Читы, где у папы в своё время тоже была мастерская. Если заказ нам очень нравится, мы делаем на одну единицу больше и оставляем у себя на память. В 2003 году также в мастерской висело читинское ограждение, которое увидел Евгений Павлович КАНУХИН. Он сразу сказал: «Хочу такое же на улицу Ленина. Сделаете?» Мы его убедили, что Ангарску нужно ограждение, которого нет в других городах, и разработали «ангарского брата». За эти годы «стараниями» вандалов и автомобилистов ограждение изрядно поредело. Отсутствовало 77 пролётов. Приятно, что администрация доверила нам подряд на его восстановление. У нас ведь до сих пор все эскизы сохранились. Реконструкцию мы завершим уже в сентябре.
Четыре поколения кузнецов
В соседнем дворе, в одной из комнат небольшой квартиры ютится семейная мини-галерея.
- Здесь собраны исключительно творческие работы, которые делались в единственном экземпляре, - говорит Павел. - Ещё более 80 работ гастролирует по выставкам Москвы, Санкт-Петербурга. Можно было бы их вернуть, но сами видите - места просто нет. Хочется построить большую галерею на территории мастерской, но пока нет возможности.
Самой раритетной работе в галерее более 30 лет. Это чеканка Виктора Алексеевича - его курсовая работа Уральского училища прикладного искусства.
- Мой дед и прадед были простыми деревенскими кузнецами на Украине. Ковали хозяйственные принадлежности, - рассказывает Павел. - Но об этом мы знаем только из рассказов моей бабушки. Виктор Алексеевич практически не знал своего отца, но, возможно, генетика сработала, и у папы даже не было сомнений, куда пойти учиться. Ковка в училище преподавалась один курс. Причём мастер принимал зачёты не работами, а коньяком - на том и всё обучение. Но это стало плюсом. К концу курса в кузнице осталось четыре человека, которые целый год были предоставлены сами себе и могли творить. Среди них и папа. В советское время ковка была особенно никому не нужна, поэтому, окончив училище, отец начал работать в художественных мастерских.
- А сейчас ковка востребована?
- Очень. Не справляемся с объёмами. В основном заказывают частники в свои дома, но не только. У нас есть павильон в ДСК, где продаётся очень много мелких изделий для квартир. Мы пытаемся сломать стереотип о том, что ковка - это что-то массивное и для особняка. Стараемся показать, что в хороших руках металл может быть воздушным и нежным. Особенно хорошо удаётся это продемонстрировать цветами. Вообще цветы - любимая тема отца.
Скорпиона прятал от родных
- С какого возраста ты стал наблюдать за работой отца в кузнице?
- Мои первые опыты помощи папе где-то что-то подстучать небольшим молоточком начались во втором классе. В это время мой брат Антон, который старше на пять лет, уже потихоньку начинал делать первые собственные работы. Отец никогда нас не заставлял - он просил ему помочь, таким образом прививая ремесло. И у него это прекрасно получилось. Антон вообще стал потрясающим мастером. Сегодня он работает в лучшей кузнице Москвы.
- Когда ты сам начал ковать, было страшно не оправдать доверие отца?
- Конечно! У меня перед глазами творил большой мастер. Брат уже самостоятельно работал не первый год. Поэтому, честно сказать, я боялся их оценки. Хорошо запомнил свою первую полноценную работу. Я тогда только окончил школу. Сам по знаку зодиака Скорпион, потому решил сделать скорпиона. В голове был образ, но элементы фигуры появлялись методом проб и ошибок. Я работал в кузнице вечерами и ночами, когда все уходили, а потом прятал скорпиона, чтобы никто раньше времени не увидел. И так на протяжении двух месяцев. Скорпионом я до сих пор горжусь. А для родных это было большим сюрпризом. Все ведь думали, что я врачом буду. И я так считал последние три класса школы. К тому времени я параллельно заканчивал первые курсы медицинского колледжа. Собирался готовиться к экзаменам в полной уверенности, что буду поступать в академию. А у отца в мастерской кипела работа. Нужно было выполнить срочный заказ, а сроки горели. Папа попросил остаться помочь на недельку. Так я и остался, а экзамены сдавать не поехал. Сегодня ни о чём не жалею. Неизвестно, каким бы врачом я стал. А в кузнице я себя чувствую на своём месте.
Кузнец без кованой вешалки
- Кузнецы страдают перфекционизмом?
- Как и любые творческие люди. Мы частенько переделываем уже готовые работы. Поэтому я сапожник без сапог. У меня дома нет ничего из ковки. Хотел, к примеру, сделать вешалку в прихожую, но не стал. Знаю, что через год начну к себе придираться.
- Что делать, если у мастера и заказчика расходятся взгляды на то, как должна выглядеть работа?
- В подавляющем большинстве случаев это диалог и поиск решения, которое устроит всех. Очень редко бывает, чтобы человек выбрал предложенный ему эскиз в чистом виде. Конечно, мы в первую очередь работаем на желания заказчика, не навязывая ему своё видение мира. Хочет он именно такую форму листьев - сделаем. Но я никогда не стану делать заведомо некрасивую, безвкусную вещь. Я найду подходы, альтернативу, чтобы нравилось обоим, потому что мучить себя, делая то, что тебе самому не нравится, неправильно. Не на это нужно тратить свою жизнь.
- Кузнец - прежде всего художник, а не ремесленник?
- Да. У отца на визитках на первом месте стоит слово «художник», а уж потом - «мастер-кузнец». Когда к нам приходят детские экскурсии, я всегда ребятам говорю: в нашем деле тяжелее всего не молот в руках держать, а придумать идею для работы. Научиться выполнять механическую работу может любой, но если не можешь создать образ изделия в голове, кузнец из тебя не получится.
- Много ли сегодня кузниц по Иркутской области?
- В самые сытые времена российской экономики в Иркутске, Ангарске и Шелехове насчитывалось более 40 кузниц. Сейчас число мастерских сократилось. На территории Ангарска сегодня работает порядка пяти кузниц. Но тут надо различать. Можно называться кузницей, но не иметь горна и гнуть изделия на станках на холодную. Для таких мастерских маркетологи создали удобное выражение: холодная ковка. Хотя, если открыть любой словарь, ковка - это метод термической обработки металла. - Павел жестами ещё раз обегает сокровищницу галереи. - Я не знаю станка, который способен сделать что-то подобное.
В кузнице папа поёт
- Говорят, что у дерева есть душа. Есть ли душа у металла?
- Душа есть у кузницы. В этих стенах, в горне, в созидательной магии огня - и магии не только над металлом. В июле отцу исполнилось 70 лет. У него уже больные ноги, дважды он лежал в отделении кардиологии. Но когда Виктор Алексеевич приезжает в кузницу и начинает творить, все его болячки куда-то уходят. Папа сам говорит, что, пока куёт, он поёт.
- Знаю, у тебя есть идея организовать в Ангарске фестиваль кузнечного мастерства.
- Эту идею я лелею уже лет десять. Мы несколько раз участвовали в подобных фестивалях в Тальцах. Это действо всегда становится большим праздником, и я хочу, чтобы такой праздник был у ангарчан. Тем более после фестиваля городу останется парк кованых скульптур. Я размышлял об этом, когда гулял по набережной, буквально нарисовал себе в голове, как они могут смотреться на газонной аллее. Раньше я сомневался, смогу ли? Но сейчас, уже в статусе председателя Иркутского отделения Всероссийской гильдии кузнецов, думаю, что смогу. Тем более на мою идею обратила внимание администрация. Конкретику ещё предстоит обсудить, но, возможно, к юбилею города мы преподнесём ангарчанам сюрприз.
- Не проще провести фестиваль в Иркутске?
- Я живу в Ангарске и хочу подарить фестиваль ангарчанам. Не знаю, что должно случиться, чтобы вытащить меня отсюда. Мне сколько народу твердит, мол, переезжай в Иркутск. Я отвечаю: люди, где я в Иркутске найду жильё и мастерскую на расстоянии семи минут на машине, а по пути - металлобазу и строительный рынок? Я живу в 49 квартале, у меня сразу за домом начинается аллея Любви. Где такое встретишь в Иркутске?
Максим ГОРБАЧЁВ
Фото Любови ЗУБКОВОЙ