Режиссер Тагир ХАМИТОВ: К ПРАЗДНИКАМ МЫ ОТНОСИМСЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИ…

Об этом интервью с заслуженным работником культуры РФ, известным ангарским режиссером, руководителем детского театрального центра «Теремок» Тагиром Хамитовым мы договорились сразу после его творческого вечера, посвященного 65-летнему юбилею. Говорили о многом. О том, как сделать счастливым детство, о том, как нынешние ребята отличаются от прежних ребятишек. О том, каким Ангарск был когда-то. И, конечно, о счастливой профессии режиссера, которую Тагиру Романовичу подарила судьба.

Из большого татарского рода

- Я родился в поселке Качуг в татарской семье, принадлежавшей к большому татарскому роду, репрессированному и сосланному в Качугский район. Отец прошел всю Великую Отечественную войну, начиная с Халхин-Гола. Когда мне было всего два месяца, семья переехала в Ангарск, поселилась в 8-м районе - это километра 2-3 от ТЭЦ-1, в промзоне. Отец, Роман Николаевич, работал заведующим магазином в 6-м районе. Мама, Софья Александровна, тоже работала в торговле. С детьми (их в семье было трое, я - самый младший) занималась няня. Сначала жили в юрте, семья из 13 человек занимала четвертую часть юрты. Потом родителям дали трехкомнатную квартиру в бараке, где они и жили долгое время.

- Тагир Романович, каким был тогда 8-й район Ангарска?

- Везде стояли зоны, дивизионы. Я помню огромные демарши заключенных, которых вели в город на строительство.
Их обязательно сопровождали автоматчики с собаками. Рядом с нашим бараком, через дорогу, был лагерь для заключенных. И был дивизион, куда я ходил к солдатам, ел борщ -был у них как сын полка. Вообще, дети тогда были довольно самостоятельными. Мы пешком ходили в школу несколько километров, любили гулять на Ангаре, посещали актовый зал на ТЭЦ-1 - там показывали кино, проводились детские праздники. Очень любил с родителями, сестрой и братом ездить в город. Эта поездка была настоящим праздником, настоящим путешествием. Прилипнешь к окну трамвая и смотришь. Помню первые демонстрации - кругом веселье, отовсюду музыка, все танцуют.
Чувствовалась энергия, жизнедеятельность в народе, потом все это прошло, изменилось, сникло, потеряло блеск.

«Двор был живой, он дышал…» - После расселения промзоны вы переехали в 88 квартал…

- В 1959 году я пошел в первый класс в школу №26, сейчас это школа №27. С двумя друзьями мы ходили в школу из 88 квартала. Детей тогда было очень много, а школ - мало. И улица Школьная (сейчас -Файзулина) на самом деле была школьной: утром из всех уголков появлялись дети в форме и, как ручейки, заполняли улицу.
До школы нас не учили ни читать, ни писать, мы познавали все это через единицы и двойки, потому что написать палочки и не поставить кляксу - это было невозможно! Честно скажу, в первом классе я учился не очень, была одна пятерка, и та - по пению. Как в анекдоте: «С такими оценками ты еще и поёшь!» Кругом день и ночь строили дома, мы ходили играть в войнушку на стройке кинотеатра «Мир» и прыгали там с высоты в песок. После дождя сооружа-
ли плот и катались на нем по большой яме, наполнявшейся водой в 88 квартале. Зимой были коньки на замерзшем болоте в 91 квартале, летом - городки, лапта. Удивительное было время, во дворах тогда было очень весело, детвора вела жизнь, наполненную общением. Двор был живой, он дышал, и родители за детей спокойны были.

«Дети сейчас другие» - Сейчас дети предпочитают живому общению Интернет…

- Они другие. Мне нравится, как между собой общаются ребята, которые занимаются у меня в театре. Но когда я иду по улице и слышу нецензурные выражения от молодых красивых девочек, думаю -лучше бы вообще они рот не открывали. Чтобы у нас в школе кто-то матерился - это было недопустимо. Чрезвычайная ситуация.
Сейчас дети не умеют точно формулировать свои мысли, не могут точно высказать желания. Да и желания эти - чисто материальные. Если для нас путешествия на трамвае были большим событием, то сейчас дети ездят за границу, но рассказать об этом не могут.
Самое сложное, и это я знаю по своей работе, научить ребят слушать и слышать, смотреть и видеть. Видеть ту красоту, которая вокруг нас. Мы не умеем отдыхать и наслаждаться праздниками, активно участвовать в них. К праздникам мы относимся исключительно потребительски - мы пришли, пусть нас развлекают. Мы едем не любоваться природой, а есть шашлыки и, краем глаза поглядывая вокруг, восклицать: «Хорошо! Хорошо сидим, ребята!». Такое отношение к жизни, когда ты теряешь интерес к окружающему миру, ведет к потере важных человеческих ценностей.

- Но вы учите детей хорошему, доброму, вечному. Это остается в них навсегда?

- Нет. Человеком руководит среда. Ребята, которые занимались здесь, знают, что такое добро, что такое хорошо и плохо. Но среда сильнее. Намного сильнее. Она диктует условия жизни человека, определяет круг его интересов. И тут важна способность сопротивляться среде, идти своей дорогой, которая зависит от того, какую профессию выбрал человек.
- А вы никогда не жалели, что выбрали профессию режиссера?

- Это не профессия, я живу во всем этом и не разделяю жизнь и то, чем я занимаюсь. Но если раньше было больше сил, энергии, то сейчас я скорее иду от ребят: нужно им - я делаю, не нужно - не делаю.
Потому что человек неподвластен никаким программам и дифференцированным подходам, которые предлагают умные люди. Честно говоря, я сам себя уже загнал: фестивали, семинары, спектакли, репертуар. Это снежный ком, который разрастается и разрастается, и ты уже не успеваешь все это охватить. Спасибо ребятам, моим помощникам, и педагогам, которые вместе со мной работают в театре.
Но по большому счету судьба подарила мне счастливую профессию, в которой есть детство, счастье, радость, добро и справедливость, которых в жизни сейчас так не хватает!


Ирина СЕРГЕЕВА Фото автора

№24 (1063), 22 марта 2017