Директор спецшколы Виктор БЫКОВ о детях, которым он вместо отца

«Головорезы!», «На кой они нам сдались?», «Того и гляди, примутся выходить за забор и начнут держать в страхе полгорода!..» Так в штыки встретила людская молва весть о том, что по решению областного правительства в Ангарск перевезли спецшколу для детей, однажды преступивших закон.
Насчёт того, что трудные подростки непременно будут выходить, «будут резать, будут бить», паникёры стали нагонять жути ещё загодя, едва стало известно, что под Новый год спецшкола займёт бывшее здание интерната №1 в Северном. Но на дворе уж май, а за трёхметровым забором без колючки малолетних преступников не слышно и не видно. Как живут ребята, которых ещё зимой именовали чуть ли не монстрами, и по каким порядкам живёт эта самая спецшкола, мы поговорили с её директором Виктором Александровичем Быковым.
В колонии у парней шанса нет, у нас - есть
- Виктор Александрович, чего скрывать, многие ангарчане были не рады вашему новоселью, некоторые даже откровенно вас боятся, поэтому сразу к сути. Что это за спецшкола и какие дети тут находятся?
- Боятся скорее не нас, а неизвестности и собственных предрассудков. Да, школа наша для детей, совершивших правонарушение, но не подлежащих уголовной ответственности. По решению суда к нам на перевоспитание попадают ребята от 11 до 14 лет, которые по глупости оступились. Чаще всего это воровайки. Кто-то телефоны крал, кто-то машину угнал, вот и угодил. На данный момент здесь 26 пацанов, всего же школа рассчитана на 51 воспитанника.
- А убийцы есть?
- Раньше со 105-й статьёй были, это правда. Сейчас таких, слава богу, нет. По моим наблюдениям в нулевых и дети были запущеннее, и службы ни с ними, ни с родителями толком не работали. Сейчас с этим намного лучше.
- Вы в курсе, что вашу школу часто, особо не разбираясь, называют зоной?
- Меня это всегда в ступор вгоняет. С чего люди это взяли? Сейчас проведу вас по коридорам и вы сами всё увидите. Ничего общего с колонией у нас нет. Вот сейчас паренька привезли - нашкодил. Через месяц ему исполнится 14. Теперь он у нас на три года, из него общими усилиями можно попытаться вылепить что-то стоящее. Преступи он закон на месяц позже - и всё, уехал бы в колонию. А оттуда распрощаться с криминалом шансов уже считай, что нет. Мы иногда специально ребят из колонии приглашаем «по обмену опытом». Они нашим пацанам «картинок» нарасскажут, а те затылки и почешут - лишний раз подумают.
- Вы сказали, вылепить общими усилиями?
- Только всем коллективом. Начиная от уборщицы, которая ласково скажет: «Вася, а жить-то надо нормально», и заканчивая работниками службы режима или мной лично, которые по-отечески могут пригрозить и ремнём отходить, если ещё напакостит. Мы тут все для них папы и мамы. Дети-то настоящего родительского внимания никогда и не испытывали. Верите, нет, за три года в такой семейной обстановке у ребёнка глаза открываются. Он начинает понимать, что по этапу идти, как папка, не обязательно, что в этих стенах он получит среднее образование, которого никогда бы не получил на свободе, а вместе с ним и шанс изменить свою жизнь. Да, есть и те, кто на все три года броню на лице включил и тупо идёт к колонии. Таких исправить уже почти невозможно.
А мама приедет?
- Родители сыновей хоть навещают?
- Многие из тех, кто находится у нас по три года, за всё время маму ни разу в глаза не видели. Хотя с родителями встречи разрешены всегда. Кто-то и доехать просто не может - в основном у нас дети из северных районов: Братск, Усть-Уда. До некоторых пращуров месяцами дозвониться не можем. А вообще, по нашей статистике, на 63% родителей наших воспитанников можно плюнуть и растереть. О том, что у них дитё где-то обретается, они и вспоминают-то лишь в минуты просветления между запоями. Сейчас с такими мамашами стали соцслужбы работать. Заставляют завязать, перевоспитывают. Потом глядишь - мама объявляется сына повидать: помятая, перегаром несёт. Второй раз - уже напудренная, напомаженная приезжает. И вроде мама как мама. Понятное дело, через месяц она по новой в стакан уйдёт. Но пока ребёнок видит, что мама исправляется, он тоже стремится измениться.
- Про отеческий ремень: угрозами обходитесь или на практике применяете?
- Когда мы только обосновались в Ангарске, МВД нас день да через день проверяло. Пацанов поднимали, строили, синяки искали - всё не могли поверить, что мы детей не лупим. Сейчас проверок меньше стало, люди в погонах начали понимать, что нас в обществе не так преподнесли. У меня в коллективе все знают: если хоть раз ребёнок пожалуется, что его взрослый пальцем тронул, я церемониться не буду - уволю мигом, а то и заявление напишу - с меня не убудет. У большинства этих ребят в семье никогда нормального отца не было: или батя сидит, или отчим «киряет». Единственным авторитетом и примером мужского поведения для них только служба охраны и остаётся.
- И всё-таки, свободный выход за забор - реальность или миф?
- Хочу, чтобы до всех дошло. Это не просто школа-интернат, это школа закрытого типа. Любые выходы за пределы без охраны запрещены под любым предлогом. А пытаться сбежать - глупо. Мужики работают посменно, караулят детей 24 часа в сутки, на каждом пятачке работают камеры, а территорию опоясывает трёхметровый забор. Да и свои же не дадут сбежать. Так что встретить нашего воспитанника гуляющим по городу в одиночку - это исключено.
- Свои не дадут?
- У нас, как в «Мушкетёрах»: все за одного. Нашкодит кто-то один - весь интернат не едет на скалодром. Это к примеру. Каждый за каждого в ответе - как в настоящей семье. И пресловутое А.У.Е. (арестантское уркаганское единство. - Ред.) у нас быстро изживается. Всем приходится жить по уставу.
- К нам не раз звонили читатели и спрашивали: вот окончит их ребёнок школу, а дальше куда - на вольные хлеба в город, снова воровать?
- «Иди гуляй, Петя» - так, что ли? Нет, это не про нас. За полгода до освобождения мы уже начинаем работу по ребёнку с соцслужбами, проверяем семейные и жилищные условия. Выпустившись, он должен отправиться на свою малую родину, а не под стены школы. Если удаётся, выгрызаем ему место в училище. С клеймом «спецшкола» трудно парня пристроить - кругом боятся проблем, но мы это делаем. Вот Слава ГУЛЬКОВ. Закончил «фазанку», женился, ребёнка воспитывает. ГАМАЮНОВ в Иркутске на электромонтёра учится. Раз эти парни вторым шансом воспользовались, значит, мы уже не зря работаем. Да, пацаны, которых мы тянем, однажды совершили плохой поступок. Совершили, потому что другой жизни не знали. От этого факта уже не уйдёшь. Дальше что с ними делать? Расстреливать?

 
Простые пацанские истории
Зимой гоняют в хоккей и бегают на лыжах. Позавчера вернулись из Черемхова - третий раз подряд порвали всех на области в футбол. Играют в собственном вокально-инструментальном ансамбле, поют в казачьем хоре и собираются организовывать свой театр. Мастерят деревянные шкатулки и ключницы и мечтают о токарных станках. Далеко не у каждого сверстника на свободе разом наберётся столько хобби.
- Наши дети в жизни видели гораздо больше, чем монитор компьютера. - Виктор Быков проводит нам экскурсию по просторным этажам своей школы. - А ведь многие из них до попадания к нам даже не знали, как держать баскетбольный мяч и для чего нужна лопата.
На полках в мастерской красуются филигранно выпиленные лобзиком деревянные сувениры - такие хоть на Арбате продавай.
- Экспозиция была бы в разы больше, да пацаны всё мамам раздаривают, когда те приезжают, - замечет директор. - Какая бы она ни была, а мама - любимая.
***
Пока дети на занятиях, на дальней кровати одной из групп комнату стережёт одиноко оставленная гитара.
- Это Исой АДИНАЕВ, местный музыкант, - не без улыбки рассказывает начальник службы режима Иван СУСЛОВ. - Когда парень у нас оказался, не знал, как за гитару взяться, а желание поиграть было. Мужики его аккордам научили, и теперь Исой в этой комнате главный бард - песни под гитару на заказ подбирает.
***
- Игровую комнату я отдал на «растерзание» Серёже ФЁДОРОВУ, - смеётся директор школы. - Видите, как он одну стену гипсовой плиткой уложил? Сам её делает. Мне не жалко, а мальчишка пусть учится - в жизни пригодится. Он тоже воровайка. Папа - дальнобойщик, мама - таксист. Вот и упустили.
- Через пару месяцев всю стену плиткой для красоты обделаю, - чуть позже в игровой расправляет плечи Серёжа, после чего фотограф щёлкает парня на фоне гипсовой стены.
Когда мы уже потянулись из игровой, Серёжа нас окликнул:
- Можно мне эту фотографию получить? Я маме отправлю...
Дмитрий ДЯГИЛЕВ
Фото Любови ЗУБКОВОЙ